Киносценарий РОДИ МЕНЯ ЕСЛИ СМОЖЕШЬ (Часть8)

Кинорежиссер Юрий Кузин

Фекла лежала на каталке и считала лампы, уныло проплывавшие над ее головой…

Охранники с трудом выпихнули Максима за двери клиники.
- Вы не имеете права! Она моя жена! - Максим вновь попытался протиснуться в дверь, но молодой охранник отшвырнул его на мокрый асфальт.
- Видали мы таких мужей, - сплюнул он.
- Ребенка заделают, а потом таскаются, чтобы девку на аборт уломать, - крикнул пожилой усатый охранник и запер за собой дверь.
Максим так и остался сидеть в луже. Коснулся пальцем верхней губы - она кровоточила, сплюнул на асфальт, отряхнулся и вынул из кармана мобильник - тот был разбит.
- У…Козлы! - Максим с досадой отшвырнул трубку в сторону.

Коматозники вошли в здание. Шеренгой миновали охранников и разбрелись в разные концы.
Никто их не заметил, кроме кошки. Проведя призраков глазами, она зашипела и выгнула дугой спину.

Глаза Феклы были открыты. Она лежала под капельницей в палате, рассчитанной на четверых.
Санитары вкатили каталку, быстро подошли к кровати, на которой лежала брюнетка с длинной косой лет двадцати.
- Нет, - тут же запротестовала она.
Санитары стали укладывать ее на каталку.
- Не глупи, - строго сказал пожилой.
- Я милицию позову! Я в суд подам! - отпихнула его девица.
Пришлось пристегнуть ее ремнями.
- Да умер он, твой ребенок, - по-отцовски вздохнул пожилой санитар и, перекрестив девицу, добавил. - Упокой, Господи, его душу.
- Нет! - зарыдала она. - Жив он! Жив! Я это точно знаю!
Фекла привстала на локтях, решив наконец вмешаться:
- Зачем вы ее мучаете? Отпустите!
- А ты не лезь! - сказал тот, что был в очках - вероятно, практикант.
Санитары быстро выкатили каталку в коридор.
Соседка Феклы - тучная и рябая женщина лет тридцати - подошла к двери и просунула лицо в щель.
- Куда ее? - Фекла встала с кровати и, толкая впереди себя капельницу, подошла к двери.
- На выскабливание, - буркнула рябая соседка. - Сама виновата: тянула резину и дотянула - сепсис у нее, заражение крови…

Санин и компания вновь шли плотной шеренгой по фойе.
Ветер раздувал их плащи со свинцовым отливом, а солнцезащитные очки, с модной узкой оправой, подчеркивали элегантность их черно-белого облика.

Фекла шла по коридору, держа в поднятой руке пакет с физраствором.

В палату в синем халате и с каменным лицом вошла врачиха. Она остановилась перед кроватью Феклы, откинула одеяло.
- Где? - бросила суровый взгляд на соседку.
- Это все она, Артемьева, - замямлила рябая. - Говорю ей, дура, у тебя угроза! А она ни в какую. Не хочу, говорит, плевать в потолок…
- Куда пошла?
- В операционную, - кивнула рябая в сторону двери и добавила. - Смотреть, как будут эту… Выскабливать…
Она кивнула в сторону соседней кровати.

Фекла шла по коридору со стеклянными переборками между операционными.
За стеклом был виден столик с какими-то инструментами.
Руки положили на него поддон, накрытый холстиной.
Кровь проступила сквозь марлю, и пятно это росло, обретая черты плода - с ручками, ножками и головкой.
Лицо Феклы побледнело. Глаза закатились. Пакет с физраствором выпал из руки.
Секунду спустя девушка уже лежала на полу в окружении коматозников в черно-белых плащах до пят.
Зазвонил телефон.
Санин, Гришечкин, Панова и Рутберг с недовольным видом посмотрели в его сторону.
Звонок раздавался со столика дежурной.
На нем стоял телефонный аппарат с круглым табло для набора номера.

Три пары женских туфелек стучали каблучками по кафельному полу.
Короста толкала перед собой кресло-каталку с Феклой, а по бокам, как телохранители, шли ее ассистентки.
- Я забираю ее! - бросил Короста очкарику в белом халате.
- Но, отслойка, - тот пытался вставить слово.
- Ее нет, судя по отчету, который Вы мне дали.
- Но, поймите, - взмолился практикант, то забегал вперед, то, плутая вокруг женщин. - Выписку дает лечащий врач, а он будет только завтра.
Короста остановилась, снисходительно улыбнулась очкарику.
- Пришлите ее по электронной почте, - сказала она. - Этим Вы избавите моего адвоката от ненужного визита.
Практикант бессильно развел руками.

Короста поправила зеркало заднего вида. В нем появилось лицо Феклы, завешенное тугими рыжими плетками.
Джип рванул с места.
Наперерез машине с пригорка сбегал Максим.
Фекла увидела его в боковое окно, но сил лишь хватило, чтобы повернуть голову.
Максим споткнулся о камень и растянулся на асфальте.

Фекла лежала в кровати в просторной комнате с подростковой мебелью, глобусом и беговой дорожкой у стены.
Волосы ее были распущены, глаза ввалились, губы были искусаны до крови, а взгляд казался тупым и холодным.
Рядом, считая пульс на ее руке, сидела Короста.
- Мой ребенок? - сказала Фекла охрипшим голосом.
- С ним все в порядке, девочка, а вот с тобой, - Короста тяжко вздохнула.
- Со мной? - Фекла повернула голову.
- Да, я говорю о красоте, которой ты лишишься, став матерью, - сказав это, Короста встала, подошла к столику и закурила.
- Ты подурнеешь, Фекла.
- Нет.
- Поверь моему опыту, - она вставила сигарету в мундштук и уселась в кресло, положив ногу на ногу. - Но сначала ты наберешь вес.
- Что ж, - Фекла с трудом села на кровати. - Буду есть морковку.
- Не смешно, - Короста покачала головой. - Гормоны, милая. Они протопчут дорожку к холодильнику раньше, чем ты его откроешь. - Она стряхнула пепел и усмехнулась. - Хочешь быть матерью - готовься стать свиньей! Кажется, так поется в песенке?
- Я наклею пластырь, - сказала Фекла.
- Это не поможет, - Короста поднялась. - Ты раздашься, как брусничный пирог, и забудешь о сексе.
- Забуду? - Фекла спустила ноги с кровати.
- На время беременности, - пояснила Короста. - А затем еще на год, два, пока малыш не окрепнет.
- Но я хочу заниматься сексом, - сказала Фекла с некоторой обидой.
- Понимаю, - Короста с сочувствием посмотрела на нее. - Но, боюсь, тебе будет не до ласк, когда ребенок станет вить из тебя веревки. Он выпьет тебя до дна, Фекла. А какой мужчина захочет это терпеть?
- Мой стерпит, - Фекла встала.
- О! Ты не знаешь мужчин, - улыбнулась Короста и толкнула глобус. - С виду они святоши. А в головах - сущий ад. Если мужчина смотрит, он тебя раздевает. Если заговорил - ты уже в постели.
- Мой не такой! - Фекла набросила халат.
Короста достала окурок из мундштука и потушила его о пепельницу.
- Все мужчины одинаковы, - твердо сказала она. - И, чтобы удержать кобелька на поводке, мы готовы на все… Даже ослабить этот поводок.
Фекла подошла к коросте. Взяла пояс своего халата за оба конца и резко завязала его на тугой узел.
- Я его не ослаблю! - пообещала она.
Короста усмехнулась кончиками губ, подошла к двери, открыла ее и еще раз посмотрела на девушку:
- Поживем - увидим, - сказала она, сверкнув белозубой улыбкой, и вышла.
Фекла повернулась спиной к двери, подбежала к кровати и упала на нее лицом в подушку.

Мужская рука втолкнула Максима в полутемную комнату. Здесь не было ни окна, ни мебели, ни удобств.
В дверь вошел сорокалетний мужчина с изъеденным оспой лицом, ежиком на голове и глазами, излучавшими покой и уверенность.
- Бабы, - с трагической безысходностью заключил он и вышел из комнаты. - От них одно зло. - Запер дверь на ключ.
Максим бросился к двери, стал барабанить по ней, но в ответ услышал лишь едва разборчивые слова: - Остынь, парень…

Ветер колыхал портьеры на окнах. Свет от зажженных фар машин, дробясь и пульсируя, скользил по глобусу, беговой дорожке, кровати, на которой в одних трусиках лежала Фекла.
Ее рот жадно хватал воздух губами, из легких вырывались сладкие призвуки, а пальцы, сильные и гибкие, блуждали по груди, лицу, шее и вновь спускались к животу.

Максим лежал в джинсах и с голым торсом на полу в своей коморке. В метре от него стояла зажигалка, огонек от которой, мерцая, отбрасывал бледный свет на фигуру подростка.
Пальцы его, то сжимались в кулаки, то скользили по груди, животу, ногам, чтобы вновь вернуться к лицу и взъерошить волосы.

Микро-фургон припарковался у особняка с металлической парадной дверью со стороны улицы.
Рука в белой перчатке нажала кнопку звонка.
Дверь отворила тучная дама в черном мужском костюме с лицом в форме тыквы. С удивлением она уставилась на подростков, которые, не спрашивая разрешения, стали выгружать из фургона и вносить в дом какие-то коробки.
- Распишитесь, где галочка, - сказал узкоглазый паренек, очевидно, бурят, и протянул опешившей даме накладную.
- Что это? - только и успела спросить та.
- Книги, - пояснил паренек. - Две тысячи томов, как Вы и заказывали.
- Две тысячи? - тупо уставилась дама в накладную.
- Да, - кивнул бурят. - И еще «Талмуд» в виде бонуса. - Он указал мизинцем на строку в списке. - Правда, на иврите, - тут он развел руками, мол, дареному коню в зубы не смотрят.
- Таааак, - процедила дама, пытаясь понять, что к чему. - Я должна позвать хозяйку…
Женщина исчезла за какой-то дверью.
Бурят подбежал к микро-фургону и дважды постучал о борт. Дверцу открыл Максим и оба они поднялись на крыльцо.
- Только сексом не увлекайтесь, - бросил бурят Максиму. - Осталось коробок тридцать. Хватит только на поцелуй.
- Ладно, - Максим хлопнул его по плечу и юркнул в дверь.
В просторном холле он увидел лестницу на второй этаж, быстро взбежал по ней и вошел в узкий коридор с целой галереей комнат.
Максим стал открывать одну дверь за другой, но Феклы за ними не было.

- Что за бред, - сказала Короста, заглянув в накладную. - Никаких книг я не заказывала. Вышвырни их. А будут упираться вызови милицию.
Толстушка, повинуясь хозяйке, заняла место у порога.
- Так! Прекратить разгрузку, - захлопала она в ладоши. - Ты что не слышал? Я к тебе обращаюсь!

Максим открыл последнюю дверь в галерее.
В кресле с книгой в руке в одной пижаме сидела Фекла. Увидев Максима, она отбросила книгу и с улыбкой кинулась ему на шею.
- Как ты нашел меня, дурачок?
- Потом расскажу, - он подбежал к окну, отдернул занавеску и посмотрел на улицу, где из мини-фургона все еще выгружали книги. - Собирайся. У нас мало времени.

- Вот, списочек…- бурят, заискивая, метался между Коростой, бабой с лицом в форме тыквы и долговязой.
- Фуко «Надзирать и наказывать»… Сартр «Идиот в семье»… Жан Бодрийяр «О совращении», - Короста вернула листок подростку. - Это что, порнография? - спросила она.

Фекла отошла от Максима и опустила голову.
- Я ни куда не поеду, - решительно заявила она. - Прости, Макс, но так будет лучше.
- Кому?
- И тебе. И мне.
- А ребенок? А семья?
- Забудь...
- Нет. Ты пойдешь со мной!
- Не смеши, - Фекла подошла к двери, открыла ее настежь и стала рядом.
- Ладно.
Максим достал зажигалку и подошел к окну.
- Что ты задумал?
Максим зажег фитиль.
- Если лиса не выходит из норы, - сказал он, - ее выкуривают.
Максим поджег занавеску на окне. Та вспыхнула, точно факел.

Бурят достал из коробки увесистый фолиант и протянул Коросте.
- Не знаю, кто написал Талмуд, - начал он издалека, - но тот, кто это сделал, обожал кино...
- Кино? - Короста усмехнулась.
- Сейчас поясню, - подросток стал перелистывать страницу за страницей. - Знаете, есть киношки, где крутят всякое старье. Спишь себе, посапываешь, а рядом – старушки, божьи одуванчики. И все - чокнутые. Эта - на Феллини. Та - на Тарковском…

Фекла сорвала горящую занавеску. Набросила на нее покрывало, но Максим уже поджигал соседнюю.
- Ты что, дом хочешь спалить? - она кинулась к поджигателю, но тот схватил ее за обе руки, не дав погасить пламя.
- А, может, ты уже и аборт сделала, а? - спросил Максим.
- Может! - крикнула Фекла, вырываясь.
- Сама решилась или Короста уломала?
- Не твое дело!
- Значит, Короста, - он вновь не дал девушке подойти к окну, на котором уже вовсю пылала занавеска.
- А ты думаешь, стал отцом и все, - крикнула Фекла. - А деньги у тебя есть, а? На ребенка? На врачей?
- Я пойду работать, - пообещал парень.
- А что ты умеешь, Макс? Машины угонять?
Он не ответил. Долго смотрел Фекле в глаза, словно ждал чего-то. Затем отпустил ее. Сам подошел к окну, сорвал горящую занавеску, набросил на нее покрывало и сбил пламя.
- Миллионы, Фекла, советую хранить в золоте, - сказал Максим торжественно, словно прощаясь навеки, и поплелся к двери.
- Стой! - приказала она.
Максим остановился, тяжко вздохнул, медленно повернулся лицом к ней.
Фекла швырнула ему в руки рюкзак.
- Думаешь, так легко от меня отделаться? - она сбросила пижаму и, оставшись в одних трусиках, стала натягивать джинсы.
- Ты что и в правду переедешь ко мне? - спросил он.
- Да… - Фекла решительно подошла к Максиму и уперла палец ему в грудь. - Только имя ребенку буду давать я!

Читайте продолжение (Часть 9)

Сайт управляется системой uCoz