Киносценарий РОДИ МЕНЯ ЕСЛИ СМОЖЕШЬ (Часть7)

Кинорежиссер Юрий Кузин

Панова вцепилась в Санина.
- Что ты ей подсунул, Влад?
- Мифепристон, - Рутберг поспешила их разнять. - Прерывает беременность. Не сразу, а постепенно. От инъекции к инъекции...
Наконец Рутберг удалось их развести. Санин отошел к окну, поправляя униформу.
- Мерзавец! - сказала Панова и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Фекла и Максим шли по ночному городу. Он держал ее за руку. Она упиралась.
- Куда ты меня тащишь?
- В травмапункт.
- Там что витамины колют по ночам?
- Не знаю. Но медсестра в их штате должна быть…

Санин и компания наблюдали за обоими, стоя в подвототне.

- Ну и денек! - посетовала Фекла.
- Все бы обошлось, если б не твой «Макаров», - сказал Максим и ткнул ногой, лежавшую на асфальте пачку от сигарет. - Зачем только ты его вытащила?
- Если б не пистолет тебя бы уже на том свете отпевали, - сказала она. - И твой гробик на колесиках не помог бы?
Максим догнал девушку и схватил ее за руку.
- Мой гробик, если хочешь знать, спас нам жизнь.
Фекла высвободила руку и прислонилась к колонне, чтобы отдышаться.
- Я устала. И хочу спать. Долго еще?
Максим задрал голову. Это был трехэтажный особняк с каменным фасадом и колоннадой у подъезда.
- Кажется, пришли…

Он первым вошел в фойе. Здесь было темно и пахло валерьянкой.

На фасаде, рядом с табличкой «Травмапункт», висело объявление: «Травмапункт закрыт». Ниже еще одно: «Лаборатория опасных вирусов и штаммов. 24 часа».

Фекла и Максим блуждали по фойе. Дорогу слабо освещали ночники в виде крылатых амуров, держащих в руках стеклянные факелы.
На мраморном полу, среди ваты и окровавленных бинтов, валялись шприцы.
Вдоль стен, набросив на головы капюшоны, стояли какие-то люди. Лиц их не было видно.
- Они что все травмированы? - спросила Фекла.
- Не похоже, - сказал Максим.
Они пристроились в хвост очереди.
- За мной уже заняли, - повернулся лицом к ним коротышка. Он переминался с ноги на ногу и все время подкашливал. - А вы анонимно, или как?
- Или как, - ответила Фекла.
- Тогда в ту очередь, - коротышка указал пальцем на кабинет. - Видите того не операбельного?
Максим и Фекла посмотрели в сторону двери, у которой маячил человек.
- А где здесь процедурный? - спросила Фекла.
- Мы без очереди, - пояснил Максим. - Нам только спросить…
Толпа разом посмотрела на новичков.
- Здесь всем только спросить, - огрызнулся долговязый. Рот у него был щербатый, а по лицу, изрытому экземой, то и дело пробегали мелкие судороги. - Только вот ответ, парень, едва ли тебя обрадует.

Поднялась стальная заслонка и из вольера, оскалив зубы, высунулись бойцовые псы.

- Идем, - Фекла схватила Максима за руку и потащила к выходу.

Псы рычали, лязгали челюстями, но уйти от вольера не могли - сдерживали ремни.

Фекла и Максим шли сквозь толпу.
Это были еще совсем молодые люди с телами, словно вылепленными из воска.
Почти у каждого, кто стоял в очереди, кашляя и бормоча, на щеках сочились язвы, а в глазах, потухших, как у больных животных, читалась злоба и отчаяние.
Фекла инстинктивно закрыла живот рукой.

По песчаной косе шел Мальчуган с поволокой на глазах. Услышав отдаленный лай собак, он остановился и обернулся.

Из комнаты, залитой светом, вышла девушка с темными кругами под глазами.
В глубине стояли люди в скафандрах и поливали из шлангов обнаженных подростков.
Фекла вскинула глаза.
Над дверью, в которую уже кто-то вошел, загорелось табло «Гепатит А».

Рука, сжимавшая нож, разрезала ремень. Почуяв свободу, аргентинский дог помчался в сторону озера, оставляя на песке следы от когтистых лап.

Из кабинета, заполненного людьми, двое парней вывели третьего. Подросток был худ, как тростинка, и едва держался на ногах.
Фекла посмотрела на табло. Там зажглась надпись «Гепатит Б».

Американские питбули, обгоняя друг друга, мчались по песчаной косе.

Из палаты, заставленной кроватями, вышли три девушки. Они казались старухами - столько морщин было на их девичьих лицах. На кроватях, привязанные за руки и ноги, метались молодые люди.
Фекла с ужасом посмотрела на табло. Там зажглась аббревиатура «ВИЧ».

Мальчуган бежал вдоль берега озера, шлепая по песку босыми пятками. Лай собак становился все отчетливее. Мальчуган вошел в воду на отмель, потом по колено, а затем и по пояс.
У вольера с ножом в руке стоял Гришечкин. Он перерезал последний ремень. Тот лопнул, как тетива, дав свободу еще одному обладателю груды мышц и крепких зубов.

Фекла задыхалась. Ноги ее подкашивались и если б ни Максим, ни его руки, она бы давно уже рухнула.
- Тошнит, - сказала она.
- Потерпи, - сказал он.

Бойцовые псы бежали вдоль озера, перепрыгивая через рыбацкие сети.

Рука в кожаной перчатке легла на плечо подростку со щербатым ртом.
Тот обернулся.
Это была Осипова.
- Давай! Шевелись! - она вложила в кулак долговязому шприц и слегка подтолкнула его.
Когда Максим, наконец, вывел Феклу из очереди, а до двери оставалось каких-нибудь пять метров, за спинами подростков замаячила фигура со шприцом в руке.
- Берегись, парень! - закричал коротышка, увидев, как кулак долговязого завис над головой девушки.
Максим обернулся, оттолкнуть парня со шприцом.
Удар, предназначенный Фекле, пришелся в самое сердце коротышки.

Мальчуган с поволокой на глазах шел по колено в воде, споткнулся о корягу и упал.

Максим толкнул ногой дверь и вывел Феклу из здания.

Псы мчались по берегу озера, перемахивая через рыбацкие лодки, лежащие к верху днищами.

- Не дайте им улизнуть! - крикнула Осипова.
Толпа разом ожила, встрепенулась, и всей массой навалилась на дверь.

Двое мужчин в белых одеждах несли на плечах шест с металлической клеткой в форме сферы.
В клетке сидел Мальчуган и по тому, как прогибался под ним шест, по тому, как медленно ступали по воде носильщики, можно было понять, какой невыносимо тяжелой для них была эта ноша.

Толпа вывалила из здания. Последней из него вышла Осипова.
- Ты упустила свой шанс, - подошла к ней дама с белым, как мел, лицом и с родинкой на шее.
- Я задержу их! Только прикажите!
Дама ничего не ответила и только спустилась по ступенькам, глядя куда-то вдаль.
- Нет, - сказала она. - Есть границы, которые и я не могу перейти.

Они подошли к берегу озера - дама, Осипова и Гришечкин.
Псы метались у самой кромки воды, не смея преследовать тех, кто ушел от их зубов.
- Я должна вернуться, мадам, - сказала Осипова. - Хочу убить тех четверых, что меня унизили.
- Поэтому, ты и взялась за эту работу?
- Да…
- А ты не боишься адских мук, Осипова?
- Для меня нет большей муки, чем знать, что эти подонки живы. Позвольте мне рискнуть… Я смогу. Я сумею.
Дама с безразличием посмотрела на Осипову и вновь перевела взгляд на удаляющуюся сферу с ребенком.
- Нет, - твердо сказала она и кивнула Гришечкину.

В палату вошел молодой ординатор с залысиной, в очках и с наушниками от плеера. Он подошел к койке, на которой, увитая проводами, с трубкой во рту, лежала Осипова.
Взял планшет, висевший на спинке кровати, пролистал записи, подошел к аппарату искусственной вентиляции легких. Тот работал исправно.
Ординатор нажал кнопку на цифровом плеере.
В ушах что-то загрохотало.
Ординатор стал извиваться, как уж, брошенный на сковородку.
Танцуя, он опусти какой-то рычаг, после чего меха перестали перекачивать воздух, а на мониторе, отражавшем параметры, спящего в коме тела, синусоиды сменились прямыми линиями.
В воздухе повис тревожный писк, но ординатор его не слышал.
Пританцовывая, он вышел из палаты, отделившись от Гришечкина, который остался стоять у кровати умирающей в черно-белом плаще до пят.

Фекла и Максим лежали на кровати, распластав руки. Он с голым торсом. Она в клетчатой рубахе и шортах.
- К черту брак, - она взяла сигарету из его рта и вставила себе в губы. - Давай просто жить вместе: ты, я и малыш…
- Ты что решила оставить ребенка? - он приподнялся на локтях.
- Ты же сам этого хотел, - она затянулась.
- А как же миллионы? - он вынул сигарету из ее рта и затушил окурок о пепельницу.
- От них только одни несчастья, - сказала Фекла.
Максим сошел с кровати и присел на корточки возле стула, где на тарелке были выложены очищенные картофелины. Максим достал шприц и воткнул его иглой в одну из них.
Фекла присела рядом.
- Упражняешься?
Он не ответил.
- А… никак не обойтись без этих витаминов? - она взяла в ладонь картошку с торчащим в ней шприцом.
- Ты обойдешься…А ребенок - нет…
Максим резко выпрямился, хотел уйти, но Фекла поймала его за руку.
- Ладно, коли, только не занудствуй…
Максим обернулся.
- Будет больно, - предупредил он.
- Переживу, - передразнивая его, ответила Фекла, а затем с разбегу запрыгнула на кровать и приспустила шорты.

По гладкому, как зеркало, берегу озера шел мальчуган.
По пути он встречал таких же, как он, малышей. Те стояли у клеток, наполовину врытых в песок.
Удары - долгие, тягучие - доносились откуда-то спереди.

Медленно, в рапиде, пальцы Максима стучали по ампуле, пока воздух, дремавший на дне, не стал карабкаться вверх.

Мальчуган переступал через дюжину рыб, выброшенных на берег. Почти все они издохли, но некоторые еще били хвостами о песок и жадно глотали воздух.

Палец в рапиде сбил с ампулы надпиленный конус. Стеклышко упало на пол, звеня и подпрыгивая.

Мальчуган шел вдоль садка, в которой метались рыбины, высовывая из воды плавники.

Максим со шприцом преследовал Феклу.
Девушка весело убегала от него, вскрикивая от ужаса, когда парень подбирался к ней слишком близко.

Мальчуган споткнулся о дохлую рыбу и упал.

- Слушай? Где ты научился так колоть? - с улыбкой посмотрела Фекла на Максима, когда тот вынул шприц из ее ягодицы.
- Врачиху благодари, а не меня, - сказал он. - Представляешь, сколько стоит этот Прогестерон в аптеке?
Он взял в руку горсть ампул и швырнул их на кровать.

Мальчуган лежал на ковре из живых рыб.
На фоне синего неба, затянутого облаками, к нему склонились Санин, Панова, Рутберг и Гришечкин.
Каждый протянул малышу свою «руку помощи».

Фекла проснулась глубокой ночью, уставшая, перепуганная, и тут же уселась на кровати, пытаясь понять, что же произошло.
В полудреме она стянула с себя одеяло, провела ладонью по простыне, пока не уткнулась во что-то теплое и липкое.
Свет от проехавшей за окном машины выхватил из полумрака фигуру девушки и руку, которую та держала ладонью к лицу.
Ладонь была в крови.

Фекла стояла под душем, задрав голову, с копной рыжих волос, откинутых назад. Её мутило. Не сразу она нащупала кран, чтобы закрыть воду.
В ушах стоял гул, пели, казалось, целые хоры, но о чем именно разобрать было не возможно.
Шатаясь, она добралась до раковины, где ее вырвало.

- Фекла! - в дверь постучал Максим.

Фекла упала на колени, склонилась над унитазом.

Такси с шашками на крыше быстро пересекла, дремавший после бурной ночи проспект.
Фекла сидела на заднем сидении, укрытая одеялом с бледным лицом, потухшими глазами и трещинками на губах. Ее бил озноб.
Максим сидел рядом и испуганно поглядывал то на девушку, то на лицо пожилого водителя в зеркале заднего вида.

Гель обжог живот привычным холодком.
У аппарата УЗИ суетилась блондинка в синем костюме.
У стены, кусая ногти, маячил Максим.
- Вот что, милая, - блондинка отложила в сторону сканер и с серьезным лицом обратилась к Фекле. - Нужна госпитализация…И не медленно.
Фекла всхлипнула, приподнялась на локтях.
- Я что, потеряла ребенка? - сквозь слезы спросила она.
- Пока нет, - успокоила ее врач. - Но отслойка плаценты будет расти… Кровь перестанет питать плод и…Тогда…- Она развела руками.

Читайте продолжение (Часть 8)

Сайт управляется системой uCoz